Солдат поневоле - Страница 8


К оглавлению

8

Предчувствуя возможный крах доллара некоторые правительства наоборот, принимали решение набрать как можно больше кредитов и вложить «зеленые» в реальный сектор своей экономики, устаивая свой, локальный «пир во время чумы». Но в условиях мировой, глобализованой экономики, больших успехов добиться не получалось, крупные кредиты стали очень дорогой роскошью.

Мир жил ожиданием «что вот-вот грядет». Возникли новые секты, появился спрос на различных «пророков» и ясновидящих. Ждали войны, конца света, инопланетян, глобальных катастроф. Время шло, но самые мрачные прогнозы не сбывались. Однако, не сбывались и прогнозы оптимистические. Небо над миром явно затягивало черными облаками, чем дальше, тем чернее, но гроза не спешила разразиться.

Как жила в это нелегкое время Россия? Как ни странно, не лучше но и не хуже других. Люди привыкли. Во время СССР жили не богато, в 90-х годах двадцатого века жили бедно, к хорошей жизни россияне сильно пристраститься не успели. Цены на нефть и доходы большинства людей упали, но и в кредитный бум, по примеру жителей запада, народ втянуться не успел. Две сотки земли были, как правило, у всех кто этого хотел, а при хорошем уходе с них можно было собрать два– три центнера картошки. Пенсии и зарплаты, хотя и не большие, платили. Дефицита товаров не было, был дефицит денег. Власть отчаянно ругали на кухнях, но выходить с лозунгами на улицу желающих находилось мало. Общее мнение было такое: «Может и вышли бы, а толку? В демократию не верим, в коммунистах разуверились, к Президенту привыкли. И вообще, надоели революции. Хлеб и макароны в магазине есть, в телевизоре все больше позитива и Петросяна, жить можно. «Правозащитники» и «демократы» – да Иуды они все, клейма ставить некуда. Да власть нам врет, ну и что? Где лучше – то? Вона вчера во Франции пять тысяч «черных» опять избили три сотни «белых» и сожгли двести машин. А на Украине газа нет, люди буржуйки в Киеве ставят, вчера сюжет по первому показывали… Из Киева родственники звонят и говорят, что наше ТВ брешет? Ну и что? Все сейчас брешут. А говорите – демократия, демократия. Тьфу на эту демократию.»

Несколько стабилизировали ситуацию подросшие цены на нефть. Политика накопления ведущими странами «стратегических ресурсных резервов», подняла цены на стратегическое сырье. Свою роль сыграло и урезание нефтяных квот странами ОПЕК. В общем, в России концы с концами сводили, но стабильный экономический и промышленный рост начала двадцать первого века казался недостижим. Господдержка испытывающим сложности стратегическим предприятиям с одной стороны подрывала конкуренцию на внутреннем рынке, создавала чрезмерно зарегулированную, чиновничью модель экономики, но с другой стороны все же поддерживала ее на плаву. Побочным следствием все более значительного вмешательства государства в экономику стал рост чиновничьего аппарата на всех уровнях и лютая коррупция, выросшая, местами, до африканских масштабов. Чиновник в народном сознании стал все больше ассоциироваться с врагом, неким паразитом, высасывающим кровь из людей и жирующим на общем горе.

Тем не менее, страна жила. Люди растили детей, ходили на работу, весело праздновали день рожденья и новый год. Жизнь продолжалась.

При всех проблемах, вызванных затяжным мировым кризисом, общественная жизнь на планете земля сосредотачивалась не только в экономике. В Швейцарии, в Церне, после ряда поломок, запустили, наконец, большой адронный коллайдер. Провели ряд экспериментов. Черной дыры не возникло, провалов во времени тоже. Все было просто и буднично, поставили ряд экспериментов, получили результаты. Никаких сенсаций ученые преподнести не смогли. Базон Хигса не возник, новых частиц открыто не было. Скоро интерес журналистов к этим работам угас, эксперименты стали ставить все реже, тема коллайдера сошла с передовиц газет, оставшись лишь на страницах узкоспециализированных журналов.

Среди ученых, работавших с коллайдером, был молодой русский физик Петр Андреевич Самойленков. Это была в своем роде интересная личность. Первое образование Петр получил, закончив МГУ, факультет вычислительной математики и кибернетики. После этого он стажировался во Франции, где неожиданно для себя увлекся квантовой физикой. Это был, в чем-то, классический пример гения, увлеченного только наукой. В свои тридцать лет Петр оставался девственником и даже не думал об изменении подобного положения. Нет, он был нормальной ориентации, но стройный язык цифр на экране компьютера был интереснее, чем общество длинноногих сокурсниц, на них Петру было банально жаль времени. Деньги его интересовали мало, благо родители его были люди не бедные, да и повышенной стипендии отличника, а потом стажера, на жизнь хватало. Во Франции Петр стал горячим сторонником квантовой теории гравитации. Теория струн и теория петлевой квантовой гравитации занимала все его время, он отчаянно пытался примирить их и связать в единое целое с общей теорией относительности Эйнштейна.

Но была у Петра Андреевича еще одна страсть, конечно вторая после физики, и не требовавшая таких усилий и времени. Он был русским патриотом. Точнее тем видом патриота, который считает русских великим народом, со всех сторон, окруженных врагами, самым страшным из которых является некий «запад». Петр придерживался отнюдь не оригинальной точки зрения, что все прошедшие войны, от вторжения крестоносцев, до второй мирровый войны были лишь попытками «запада» завоевать Россию, направляемые (а кем же еще?) мировым масонско – еврейским заговором. Другие точки зрения его не интересовали. Жизнь во Франции нисколько не поколебала его убеждений, наоборот, он в каждом, ничего не значащем случае видел западное русофобство. Его нелюдимость не позволяла ему заводить друзей, с подругами не ладилось. Это естественно, считал Петр, ведь он же русский. Они его презирают, и только делают дружелюбный вид из-за своей лицемерной политкорректности. Вот вчера симпатичная француженка – коллега по лаборатории, глазки строила. Понятно для чего – хочет сделать вид, что он ей нравится, а потом жестоко его высмеять. Ну, ничего, он, Петр Самойленков, не даст ей такого шанса. Поздно ночью, когда голова пухла от цифр и формул и плохо соображала, он выходил в интернет, заходил на какой-нибудь политический форум, и яростно громил США и мировой сионизм. После этого, уже с чувством выполненного долга, шел спать. Французских и американских коллег по работе Петр презирал, на манер своего любимого классика юмористического жанра, Михаила Задорнова, про себя называя тупыми. Что было отчасти верно, поскольку такого таланта и такой увлеченности физикой как он, никто из них не демонстрировал. Петру, впрочем, хватало ума не показывать свои взгляды коллегам, которые считали его чудаком, но чудаком полезным, работающим и за себя и за других.

8